(письмо про письмо)

На дворе — пробуждение кнопочек-почек
и уборка сухой рукописной листвы.
Вот и почерк уже еле виден, как копчик:
недоотмершие хвосты.

Кто кому виноват, если век разучился
от руки закручивать вензеля,
на полях выцарапывать тайные числа,
самого себя веселя.

За ненадобностью, как несжатый колос,
на корню засыхает кудрявый пустяк,
отнимается почерк и глохнет голос
на безумных таких скоростях.

А в моей-то чернильнице вечно лилово,
что плеснули однажды, то и раздам:
вот, рисую по памяти длинное слово,
отсылаю Вам по складам.