У нас тут на дивном Рейкъянесе от 0 до +3, снег и дождь. Марсианские пейзажи и цвета как в средневековых иллюстрациях — глубокий яркий синий, мягкий бурый, а ещё рыжий, красный, песочно-жёлтый. Чайки и бакланы. Вдали горы ещё в снегу, а здесь уже нагие, тёпло-земляного цвета. Пронзительный ветер, пахнущий морем, пальцы отмерзают на лету, зато чувствуешь всё это насквозь.
Суровость, величие, непростая простота, которая светится изнутри. И в картинах Кьярвала, и в книгах Лакснесса.
Стейна поёт: лалалалалей. И говорит: "ння?" Вот уж кто специалист по няшности. Нняшности.
Машка развешивает бельё, разговаривает с рыбами, птицами, Стейной, Гудни Маром и Фруманом, и всё на разных языках. "Stay with me and learn the secret language of birds". Песня, которую я когда-то, давным-давно, тоже от Машки узнала.

( Read more... )
Суровость, величие, непростая простота, которая светится изнутри. И в картинах Кьярвала, и в книгах Лакснесса.
Стейна поёт: лалалалалей. И говорит: "ння?" Вот уж кто специалист по няшности. Нняшности.
Машка развешивает бельё, разговаривает с рыбами, птицами, Стейной, Гудни Маром и Фруманом, и всё на разных языках. "Stay with me and learn the secret language of birds". Песня, которую я когда-то, давным-давно, тоже от Машки узнала.

( Read more... )